Прошедшие недавно выборы в Аргентине и в Голландии произвели некое сотрясение умов по поводу потрясения "основ".
Во-первых, они продемонстрировали, что для выхода из затяжного кризиса в Аргентине народ сделал ставку на свободу и либеральную демократию, а не на левые эксперименты.
Во-вторых, это предостережение властям в т.ч. и ЕС в отношении проводимой ими миграционной политики.
В-третьих, и в Аргентине, и в Голландии, пусть в разной степени, но итоги — это реакция на атаку палестинских варваров против Израиля как очага цивилизации.
Как бы ни старалась палестинская мафия, радикальные исламисты и примкнувшие к ним бесполезные левые идиоты воспрепятствовать этому и разогнать волну антисемитизма.
Но прежде всего эти события заставят всех переосмыслить две проблемы — демократия и права человека. То есть реально потрясти то, что много лет пытались оградить или, скорее, заговорить от потрясений стенами "политкорректности" и "толерантности". Именно эти два препятствия придется преодолеть для того, чтобы цивилизация не то чтобы устояла перед варварами, а вышла из этого противостояния с минимальными издержками.
За последнее время прозвучало огромное количество трезвых оценок сложившейся ситуации.
Демократия родилась как власть свободных граждан. Именно свободные граждане поддерживают ее не только своими голосами, а прежде всего своими налогами. Естественно, возникает проблема. Каким образом сделать так, чтобы голоса налогоплательщиков, людей, развивающих государства своим трудом и интеллектом, звучали громче и решительнее, чем голоса тех, кто поколениями живет на пособия, кто поджигает машины и при этом наращивает свое давление на общество и власть? Возможно, на этом этапе необходимо вновь вернуться к тому, чтобы голоса свободных граждан были решающими.
Современное гуманитарное право сформировалось после ВМВ прежде всего под воздействием Холокоста, как крупнейшей катастрофы в истории. В его основе кроме идей равенства и предотвращения всех видов дискриминации был положен Комплекс вины за Холокост со стороны ведущих демократических государств. Это прежде всего моральная и правовая оценка конкретной трагедии. Однако правильные идеи о равенстве людей перед законом и гарантии их прав столкнулись с ментальными и цивилизационными реалиями. А также с ограниченными возможностями.
Во-первых, реальный комплекс вины за реальные с точки зрения срока давности преступления трансформировался в религиозное чувство покаяния в далекую историческую ретроспективу — и в рабство, и в колониализм и т.д. Причем вне цивилизационного и исторического контекста. В начале 2000-х ООН до пришествия таких деятелей, как А. Гутерриш, опубликовала абсолютно "неполиткорректные" данные исследований. За почти 50 лет после освобождения бывшие колонии в своем развитии с учетом всех приведенных показателей в большей степени деградировали, чем развивались. Все примеры успешно развивающихся бывших колоний типа Сингапура явно диссонируют с утверждениями о какой-либо вине.
Во-вторых, в современном мире нет и не может быть места дискриминации.
Но при этом следует многократно подчеркнуть — не может быть места никакой дискриминации — ни негативной, ни позитивной.
Политические и правовые системы современных демократических государств представляют возможности для обучения и развития всех.
В-третьих, в системе прав человека не предусмотрено право на иждивенчество для миллионов людей. Ведь в той же Голландии была высказана простая идея о сокращении миграции. И эта, всего лишь эта разумная с точки зрения налогоплательщиков идея уже встречена с опаской. Если народы не хотят или не могут при современных технологиях в одних и тех же природных условиях построить для себя нормальные государства (пример: Израиль — Палестина), то почему отдельные политики и не самые крупные налогоплательщики должны выбрасывать на ветер ресурсы благополучных обществ?
В-четвертых, в системе прав человека предусмотрено право на свободу совести. Но свобода совести не имеет ничего общего ни с миссионерством, ни с шариатом, ни тем более с джихадом. Это не права человека, а их противоположность.
В-пятых, система прав человека базируется на единообразном представлении и толковании права человека на жизнь. Любое толкование этого права по-другому в систему защиты прав человека вписываться не должно. История иранской революции должна была хоть чему-то научить. Какой смысл поддерживать тех, кто на территории благополучных демократических государств вынашивает политические цели и идеи по их уничтожению?
В-шестых, преодолевая завалы "политкорректности" вкупе с "толерантностью", возможно, следует определиться, где заканчиваются границы интеллектуальной свободы и где начинается распространение ненависти. Ведь в ряде стран Европы политики не позволяют даже анализировать преступность по этническим или расовым основаниям. Анализ информации вне интеллектуальной свободы невозможен. А выводы из этого анализа и меры на его основе позволят не только укрепить демократию и права человека, но и не прогнозировать результаты выборов. И не только в Голландии.
Иного рецепта в лечении этой голландской болезни не существует.
